В обещанное время, у перекрестка показались трактора.
У первых двух тракторов не было посадочных мест, и они проехали, мимо нас, не останавливаясь. И только третий - с тележкой – полуприцепом остановился, чтобы принять нас в качестве пассажиров. В кузове тележки, на толстом слое сена, помимо мешков клюквы, уже сидело несколько человек, которые тут же потеснились и помогли нам сесть и разместить свои вещи.
Трактор взревел, и мы отправились в обратный путь, в Кневицу.

На приведенной карте, оранжевыми стрелками показан наш «тракторный» маршрут.
Путь в Кневицу был не простым. Только в пути я понял, почему три трактора держатся вместе. Одному трактору такая дорога не под силу. Дорожные топи периодически пересекают наш путь и затягивают средства перемещения в свои глубины. И только совместные усилия всех участников движения позволяют каравану упорно продвигаться к намеченной цели.
Сначала тракторный обоз преодолел брод речки Любимки, и устремился по старой короткой дороге в сторону Кневиц. На карте эта дорога показана гладкой ломаной линией, продолжающей дорогу от Пустыни. После километра пути, трактора покидают эту дорогу и, сворачивают влево, на север, по направлению к Замошке.
Как я понял из разговора - короткая дорога сильно заросла и потому труднопроходима даже для группы тракторов. Они не рискуют двигаться по ней. При повороте к Замошке, я успел сфотографировать начало этой «короткой» дороги.

На снимке она проявляется в виде уходящей вдаль узкой просеки, стиснутой с двух сторон молодым березняком.

Но мы сворачиваем вот на эту широкую просеку и колею, которая ведет к деревне Замошка.
После 40 минут непрекращающейся тряски трактора, неожиданно для меня, выкатываются на пригорок, на котором ярким диссонансом окружающему лесу, выделяется памятник и голубая ограда Братской могилы, в которой, по данным Минобороны, похоронены Советские солдаты, погибшие в окрестностях Замошки.
Эта братская могила появилась здесь в 1951 году. Возможно, прах моего отца находится здесь. Просто не был опознан.
После войны не было времени на «такие мелочи» и потому, найденные в окрестностях останки советских воинов, переносились в братские могилы без необходимого ритуала опознания.
Для выполнявших эту печальную работу саперов, это было второстепенной задачей, а главной считалась - очистка леса от взрывпредметов, которые угрожали жизни окрестного населения.

Братская могила у деревни Замошка

Как видите, располагается могила у дороги в окружении дикого леса. Позади нее протекает речка Любимка. Выглядит могила весьма прилично. За нею ухаживают школьники Кневиц. Это меня радует. Я знаю, что это результат огромного труда, затраченного на нравственное воспитание учеников преподавателями и руководством Кневицкой школы. Потому приношу свою благодарность всей школе – учителям и ученикам.

У могилы все трактора, как по команде, остановились. Остановились ради меня. С тем, чтобы я мог спокойно подойти к могиле, и помянуть, похороненных под стелой, Советских воинов.

Я благодарен, ягодникам, которые с пониманием отнеслись к этой путевой задержке. Они терпеливо и с большим уважением отнеслись к ритуалу. Несмотря на свою огромную усталость и желание поскорее попасть домой, они не проронили ни слова по поводу непредвиденной, хоть и не длительной остановки. Более того, в их глазах, читалось сочувствие моим переживаниям.
Мой глубокий поклон им!

После остановки у памятника, кортеж двинулся дальше и проехал еще примерно три или четыре километра, пока нас не остановил парень лет 16, который грелся у придорожного костра. Он попросил трактористов подождать двоих грибников, которые должны были выйти на дорогу в этом месте.
Трактористы заглушили моторы, и все пассажиры снова перешли в режим ожидания.
Грибники долго, минут 40, не появлялись. И парень, остановивший нас, начал подавать им сигналы, бросив в горящий костер обойму винтовочных патронов, которые он подобрал в лесу. После очереди выстрелов из костра, мы услышали ответный выстрел из ружья. А, минут через 15, двое вооруженных ружьями людей, вышли к дороге.
Мне понравилась эта поселковая солидарность, которая, как я думаю, присуща людям, живущим в лесу, у края цивилизации, и привыкшим рассчитывать на себя и бескорыстную помощь односельчанина. И стало стыдно за горожан, которые уже утратили эти прекрасные способности, - видеть в окружающем людях своих друзей и первых помощников в беде.
После недолгих приветствий грибники разместились на свободных местах, и «караван» снова тронулся в путь.
Дорога, как и раньше, представляла собой кочковатую жижу, с глубокими поперечными канавами. Некоторые из них были наспех завалены ветвями деревьев, для лучшего сцепления тракторов с землей. Оттого, нас трясло и кидало в прицепе, как резиновых кукол. Только крепкое сцепление рук с бортом, защищало от травм и выброса за борт «ковчега».
Периодически, то один, то другой трактор увязали грязи. Тогда, караван останавливался, и оставшийся наплаву собрат спешил на помощь утонувшему, сцеплялся с ним, и совместными усилиями вырывал коллегу из плена. А трактористы, как-то обыденно, без крика и напряжения, лезли в поколенную болотную топь, чтобы набросить грязные троса на крюки движущих средств. Синхронно запускали моторы и, опираясь на свой огромный опыт езды по таким «трассам», совместно преодолевали очередное грязевое препятствие.

На снимке запечатлен момент, когда наш трактор, бросив тележку в которой мы едем, вытаскивает из колеи другой, утонувший в грязи, трактор.
Минут через 30 мы, наконец, добрались до деревни Замошка.
С тележки я разглядел несколько деревянных домов, заросших травой. У меня возникло ощущение, что эти дома уже покинули хозяева.
В Интернете, я нашел Боевое донесение по Замошке на начало июля 1942 года (фонд 202СД, опись 14410с, дело 5).

Замошка: в несгоревших домах полно немцев. В домах имеются амбразуры, обращенные на зап., сев. и юг. Вокруг деревни блиндажи, соединенные ходами сообщений. В центре деревни, возле колхозного двора находится одна 105 мм пушка. В большом доме - кухня. На высотке в доме штаб, очевидно, туда же идут телефонные провода из Кневицы. Основное движение пехоты - из Кневицы на Замошка и обратно.

Согласно другому донесению, немецкое присутствие в Кневицах и на дороге к Замошке, отображено так:

Кневицы: вокруг блиндажи с деревянными перекрытиями, соединенные ходами сообщения. В стенах домов - амбразуры. В кузнице - мастерские, где находятся 5 больших орудий в разобранном виде, новых.
Возле дороги, идущей на Замошка зап. Кневицы 60 м, находится тщательно замаскированное орудие 150 мм. 18.07.42г. на опушке леса в Кневицы занимались две группы в 50-60 чел., все молодые. по дороге Кневицы - пос. Кневицы окопов и блиндажей нет. Дорога патрулируется немцами. По дороге узкоколейке движения нет. На вост. стороне узкоколейки зап. Кневицы 200 м одно орудие 150 мм, около которого 8-10 солдат. в лесу юго-вост. Кневицы до 8 деревянных домиков, в которых много солдат и офицеров.

20.06.42г. по дороге из пос. Кневицы на Грязная Новинка в кустарнике 60 м обнаружено 3 150 мм орудия, около которых до 35 немцев.
На участке справа - ж/д мост, слева - болото “Простое”, зап. 2,5 км пос. Кневицы
Местность - лесисто-болотистая. На подступах к переднему краю лесные завалы. Для большего обзора лес вырублен на 70-80 м от ж/д насыпи. Препятствия перед ж/д насыпью имелись: МЗП, мин. натяж. действия, а также противотанковые, проволочные заграждения в два кола.
Инженерные сооружения: ДЗОТы по всей линии ж/д и в глубине, которые представляют из себя дерево-земляные сооружения с одним-двумя ... перекрытиями в два-три наката. Некоторые из них были обложены крупными камнями. Пулем. гнезда с землянками были вкопаны в ж/д полотно, имели хороший обзор и обстрел. В некоторых местах траншеи полного профиля.
Огневая система состояла из отдельных узлов сопротивления, которые находились в огневой связи между собой. Кроме того, в промежутках имелись отдельные огневые точки, состоящие из отдельных пулеметов, пулеметных гнезд и ДЗОТов. Оборона эшелонирована в глубину.
1-й узел сопротивления: мост у отм.81,7, имеющий ДЗОТ. Оборудование состоит из рельс-перекрытий между шпалами, обложен шпалами по бокам. Вокруг другие, менее укрепленные, с одним-двумя накатами, окаймленные проволочными заграждениями и противот. минами. В состав этого узла сопротивления входили 2 противотанковых орудия, 75 мм пушка, огнемет. Гарнизон насчитывал до роты, в составе которой имелись снайпера.
2-й узел сопротивления: каменный дом 600 м ж/д моста. Северная сторона дома заминирована, окаймлена траншеями полного профиля, которые имели площадки для станковых пулеметов. Сам использовался как огневая точка. Южнее дома, в ж/д полотне находится ДЗОТ с тремя амбразурами, на правом фланге которого находятся по два пулем. гнезда с землянками. Южн. сторона ДЗОТа имеет проволочные заграждения в два кола. Узел сопротивления рассчитан на круговую оборону, которая поддерж. с флангов и из глубины р-нов 79,4 и южн. берега болота “Простое”.
3-й узел сопротивления: в составе 7 ДЗОТов, расположенных в шахматном порядке по сторонам реки Любимка. Наблюдательный пункт узла находится на островке болота Бегловское, что юго-зап. 1 км отм.81,7 и на дереве правого берега р. Любимка, с которого протянут шнур к ДЗОТу, где имеется колокольчик, связанный со шнуром. При прорыве ж/д полотна этот узел вел огонь в направлении прорыва.
4-й узел: р-н отм.79,4, имеет 6 ДЗОТов, минометн. батарею 81 мм. 75 мм пушку и гарнизон до роты.

Мы проехали Замошку без остановки, и примерно через сорок минут пути, выехали на южную окраину Кневиц.
Трактора останавливаются у одного из дворов. Я и Валерий Алексеевич покидаем средство нашей доставки и, тепло попрощавшись со своими прекрасными помощниками - Анатолием и Александром, отправляемся в Северную часть поселка.
Уже там, я с благодарностью жму руку Валерию Алексеевичу за оказанную прекрасную помощь, и отправляюсь к месту своего временного проживания - в семью Николаевых. А Валерий Алексеевич - домой и в больницу к маме.
Сразу, как только я переступил порог дома Николаевых, то оказался в заботливых руках этой прекрасной семьи.
Меня ждал прекрасный ужин и пара ведер горячей воды для омовения. Я с удовольствием принял и то и другое, и, в приятном расслаблении, опустился в мягкую постель. От такого душевного приема этих людей я был просто в растерянности.
Единственную плату, которую они приняли от меня за все время моего пребывания у них гостях, это выступить перед учениками школы в здании школьного музея, и рассказать о себе и своем отце.

На следующий день я навестил Валерия Алексеевича.
Мама его в больнице и, по его словам, чувствует себя хорошо.
Мы долго беседуем с ним о его поисковой работе, личной жизни и ближайших планах. Из огромного чемодана, он достает документы и фотографии, иллюстрирующие историю его поисковой работы. Мы неспеша перебираем их, а Валерий Алексеевич сопровождает их рассказами, связанными с зафиксированными в документах событиями.
Здесь, я впервые увидел акты эксгумации и узнал порядок поиска и перезахоронения останков погибших воинов. Он позволил мне сфотографировать немецкую топографическую карту, которую ему подарили, приезжавшие к нему за останками офицеров, немцы. Фрагменты этой карты сопровождают этот текст.
Потом, мы вышли на улицу, нашли ксерокс, и я скопировал небольшую книжицу, с воспоминаниями Корзова Н.И., которые Валерий Алексеевич мне пересказывал на месте описанных в ней боев.
Ниже представлен титульный лист этих мемуаров.

По окончании длительной беседы со своим замечательным проводником, я с большим трудом уговорил его принять компенсацию за оказанную мне помощь. Только моя ссылка на то, что сейчас, во время болезни, его маме требуются дорогие лекарства и приличная еда, сломила стойкий дух его сопротивления. Я точно знал, что у него, как и у всего поселка, сейчас трудные времена. А поисковая работа остановлена, да и ранее она официально никем не финансировалась. Поисковикам лишь были гарантированы фанфары и просроченные товары с воинских баз.
Валерий Алексеевич, зная о том, что я пользуюсь Интернетом, попросил меня, поискать в сети хоть какие-то сведения о его предках, и при случае сообщить ему.
Как я понял из беседы, он из дворянской семьи Ефремовых. Его прадед участвовал во второй Русско-Турецкой компании. Мемориал, посвященный этой компании, находится в С-Петербурге. Он попросил разыскать этот мемориал и прочитать надписи на нем. Он надеется, что там есть упоминание о полке, в котором служил его прадед.

Санкт-Петербург. Монумент «Воинской славы» в честь Побед в Русско-Турецкой войне

Я выполнил его просьбу, и выслал ему фотографии мемориала «Воинской славы» и полные тексты всех записей на его 8-ми досках.

Чтобы не забыть упомянутые им данные, я попросил записать сведения о его семье на листке бумаги.
Вот эти драгоценные странички. Может быть, кто-то найдет продолжение или стык, описанных им на этих страничках, событий?

Из его рассказов и этих страничек, я понял, как трудно складывалась не только судьба его рода в послереволюционной России. И узнал, что родовая фамилия Валерия Алексеевича не Матвеев, а Ефремов. И причина тому Сибирская ссылка его деда.
По окончании этой последней встречи, мы с ним душевно распрощались, пообещав друг другу писать. Он отправился в больницу, к маме, а я - в школьный музей, где меня ждали ученики. Нужно было исполнить просьбу Александры Николаевны.

На этой встрече, я рассказал школьникам о своем городе и крае, о цели своего визита в Кневицы, и военной биографии моего отца. Насколько удалась эта беседа, судить слушателям. А для меня этот повторный визит в музей, оказался очень полезен.
По окончании беседы, Александра Николаевна и ее помощница Маша Петрова выбрали для меня, из коллекции документов, книги и статьи о боях, которые шли в окрестностях Кневиц, чтобы я мог с ними ознакомиться.
Ниже я привожу фотографию этих двух замечательных людей, которые отдают часть своего времени музею. Собирают и хранят драгоценные сокровища военной истории.

Кневицы. Хранители музея: учитель истории Кневицкой школы –
Александра Николаевна Николаева(справа) и Петрова Маша.

Пользуясь случаем, приношу свою благодарность Александре Николаевне Николаевой, которая вложила в этот музей огромное количество своего труда, и не меньшее количество - в патриотическое воспитание учеников школы. И, стало быть, - в воспитание почти всех жителей Кневиц. Ведь почти все они учились в этой школе. Я уверен, что вся полученная мною у жителей Кневиц помощь и понимание – результат ее учительского и душевного труда.

Перебирая огромную стопку, предложенных книг и папок, я наткнулся на скромную распечатку воспоминаний начальника штаба артиллерии 202 стрелковой дивизии, полковника в отставке Лиференко В.Я.

Не знаю, что мною руководило? Возможно, опять помощь Божия, но страницы именно только этой работы я перенес в память своего фотоаппарата. Хотя рядом лежали воспоминания о 202 дивизии других участников боев.
Сделав фотокопию этой работы, и будучи ограничен временем, я попрощался с Машей Петровой и отправился к месту проживания, с тем, чтобы собрать вещи и утром следующего дня покинуть Кневицы.
Геннадий Николаевич и Александра Николаевна, специально для меня растопили баню, и я, с огромным удовольствием, ею попользовался. Потом было традиционное русское застолье, за которым мне искренне желали здоровья и доброго пути.

Утром следующего дня, я тепло распрощался с хозяевами, и с грустью покинул их гостеприимный приют.
А, оказавшись в поезде, сразу прильнул к его окну, чтобы из окна поезда еще раз посмотреть на те места, которые мог видеть отец.
Поезд тронулся, и знакомая мне платформа, стала медленно уходить назад, в прошлое. Еще минута, и за окном появился до боли знакомый лес и земля в которой, так никем и не опознанный, лежит прах моего отца.
Я смотрел на проплывающие мимо лесные чащи и болота, которые стали мне близкими и дорогими. И мысленно благодарил тех, кто помог мне сделать несколько тысяч шагов по ним. Я в последний раз видел землю, которая навечно запечатлела следы кровопролитных боев, и в которых нашли свою гибель тысячи советских солдат. Многие, из которых, до сей поры еще считаются без вести пропавшими.

Смотрел на это, проносящиеся мимо здание, которое не было символом прошедшей войны, а результат сегодняшнего бедственного положения этого края.
Я вспоминал лишившихся работы людей поселка Кневицы, которые вынуждены собирать металлические остатки войны, чтобы кормить свои семьи. Но остатков все меньше и меньше, и что ждет их в будущем - пока неизвестно. Какова окажется судьба музея? И не станет ли его уникальная коллекция также бесславно похоронена, как 65-годами ранее, были похоронены миллионы Советских солдат.
Хотелось верить, что все наладится!

<- Предыдущая часть | Следующая часть ->

---

Рейтинг доступен только для пользователей.

Пожалуйста, залогиньтесь или зарегистрируйтесь для голосования.

Нет данных для оценки.